Юность, опаленная долгой кровопролитной войной. .. Для одних это затертый литературный штамп. Для других - частица жизни. Такая суровая участь была уготована и ярославскому пареньку Леониду Суслову.

В 1933 году Леня, окончив семилетку. перебрался из родного деревенского приволья в Ярославль. Пришел на завод "Красный маяк", где на профессиональных курсах освоил токарное дело. Работал на совесть, ходил в передовиках. Но вот в бригадирах довелось ему поработать всего-то пару месяцев. Летом 41-го назначили, и тут - война... Уже в августе девятнадцатилетний новобранец был в Новосибирске, где постигали азы науки побеждать бойцы войск НКВД. Оттуда осенью 41-го их перевели в казармы 3-го полка Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения имени Ф.Дзержинского. Полк располагался у Покровских ворот, в патриархальном уголке Москвы. Но обстановка в столице была отнюдь не спокойная и благостная - враг стоял у ворот Москвы. Все было подчинено главному: ее обороне. То на одном участке, то на другом возникало напряжение, туда требовалось срочно направить подкрепление. Дзержинцы нередко и становились той силой, которая была способна сдержать яростный натиск фашистских войск на советскую столицу.

Однажды командир полка сообщил подчиненным волнующее известие: несмотря на крайне тревожную обстановку, 7 ноября в Москве пройдет традиционный праздничный военный парад, и дзержинцы пройдут на нем своим расчетом.

В прославленной дивизии хорошо усвоили армейскую истину:

красив в строю - силен в бою. Ведь отменная выправка - еще одно подтверждение боевой выучки бойца. В военное время больше занимались огневой, инженерной, тактической подготовкой, но тут уж и на строевую выкроили дополнительные часы. Тренировались на строевом плацу в Лефортове, на набережной у Каменного моста через Москву-реку. В морозный день 7 ноября красноармеец Суслов прошел по припорошенной снегом брусчатке Красной площади со своей винтовкой, которую чистил любовно не только для парада...

В конце 42-го попал Леонид на снайперские сборы в деревню Новая под Балашихой. Далее группу самых метких стрелков направили под Ржев. Оттуда, набравшись

боевого опыта, вернулись в Москву на доподготовку, чтобы в августе 43-го отправиться на Волховский фронт.

Эшелон, в котором ехали двести снайперов-дзержинцев, за трое суток кое-как дотащился до станции назначения. Ближайшая деревня, куда дошли пешим маршем, уже была разбита немецкой авиацией. Вокруг ни души, еще догорали развалины, ветер разносил окрест едкий черный дым.

Поутру за снайперами прислали колонну "студебекеров". Извилистый путь пролегал по болотистой местности, где первопроходцам Волховского фронта пришлось замостить топкие перешейки деревянными настилами. Несколько раз на колонну налетала вражеская авиация. Бойцам приходилось укрываться по обочинам в зарослях кустарника. Остановились в полутора километрах от передовой, неподалеку от Ладожского озера. Дзержинцев тепло встретили старожилы "болотного" фронта. Но на разговоры и расспросы о Москве времени не было - снайперов сразу распределили по подразделениям.

Рядовые Суслов, Прима и Кол-кунов в числе первых оказались в окопах на самом передке. К последнему судьба оказалась немилосердной - он погиб на третий день. Завернув в плащ-палатку, его похоронили у самой Ладоги. Желание отомстить фрицам за погибшего друга настраивало их на серьезную охоту за врагом. Первым заданием Леонида Суслова и Петра Примы было уничтожить фашистского "коллегу", стрелявшего через нейтралку. Две ночи подряд омсдоновцы, замаскировавшись-затаившись на нейтралке, выслеживали немца, но безрезультатно. На третью ночь, едва забрезжил рассвет, Суслов заметил через свой двенадцатикратный бинокль, советского, между прочим, производства,

как один из чахлых кустиков чуть колыхнулся. Но ветра-то не было!

Еще через десяток минут тот же куст двинулся влево, опять чуть-чуть, на какие-то сантиметры. Леонид, затаив дыхание, выстрелил. Казалось, втемную стрелял, наудачу. Но просчитал те самые сантиметры правильно, не промахнулся - кустик завалился как подрубленный. Достала пуля гада фрица!

А сутки спустя друзья-дзержинцы снова охотились с нейтралки. Обнаружив наблюдательный пункт врага, враз сделали по прицельному выстрелу. Шороху навели! Гитлеровцы в ответ забросали нейтралку минами. Едва ли не до вечера просидели Леонид с Петром в большущей воронке от авиабомбы, заполненной водой почти вровень с краями. На их счастье, из сотен осколков. свистевших вокруг, ни один их не задел. Когда впотьмах выбрались к своим, мокрые, закоченевшие, ротный только рот открыл в изумлении: "Ну вы даете, братцы! Мы уж решили, что вас и не увидим".

На другой день разведка доложила точно: переполох немцев был неслучаен - наша снайперская пара сработала отлично, и две пули достались двум старшим офицерам вермахта, находившимся на наблюдательном пункте.

На Волховском фронте снайпер Леонид Суслов довел свой боевой счет до восемнадцати уничтоженных гитлеровцев. Тогда же перед строем комдив объявил, что ефрейтор Суслов будет награжден орденом Красной Звезды. Однако...

Однако награда в тот раз ему не вышла - может, орденов в штабе дивизии в ту промозглую осень 43-го уже не осталось, может, документы просто затерялись по чьей-то нерадивости. Но медали "За отвагу" и "За оборону Москвы" разве меньшее подтверждение боевого мастерства и мужества нашего дзержинца?

Когда вернулся он в Москву, столица выглядела уже по-фронтовому. Ефрейтора Суслова вместе с другими обстрелянными бойцами 3-го полка ОМСДОНа назначили на охрану важных государственных объектов, в числе которых были и правительственные здания на Старой площади, на Лубянке.

Безмерную гордость и неописуемую радость испытали фронтовики. когда пришла Победа. Невольно на глаза навернулись слезы. В тот день, который они приближали как могли, вспомнились смертельно опасные схватки с врагом, друзья, сложившие в тех боях свои головы...

А ему предстоял еще один парад на главной площади страны

- Парад Победы. До 24 июня вновь пришлось не одни подметки стереть в строевых тренировках. Кому хочется в грязь лицом ударить на глазах всей страны! Ефрейтор Леонид Суслов был одним из тех воинов-дзержинцев, кто бросил знамена и штандарты поверженного врага к подножию Мавзолея. Такими разными были два его памятных парада: в 41-м

- сурово-мужественный, настраивающий на решительный бой, в 45-м - празднично-бодрящий, вдохновляющий на добрые дела в мирной жизни...

Службу он не оставил - до осени 47-го находился в строю ОМСДОНа, а после перешел в органы внутренних дел. Дослужился до майора. Всю жизнь посвятив войскам и органам правопорядка, Леонид Пантелеевич Суслов всегда помнил, что эти два слова - "правопорядок" и "порядочность" - одного корня.

Майор Александр ТАРАСОВ, лауреат премии Союза журналистов России