ВОЙНА В ЧЕЧНЕ -

БЛИЖАЙШИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ.

Российские войска быстро и без больших потерь взяли под контроль Наурский и Шелковской районы Чечни. Противник, за небольшими исключениями, не оказал упорного сопротивления, ограничившись арьергардными боями и засадами. Столь благоприятные условия вызваны вполне прозаическими причинами: во-первых, местность севернее р.Терек крайне неблагоприятна как для организации жесткой обороны, так и для ведения диверсионно-подрывных операций ("надтеречные" районы Чечни представляют из себя редкозаселенную "ровную как стол" степь с незначительным количеством древесной растительности). Во-вторых, население здесь традиционно негативно настроено в отношении властей "независимой Ичкерии". В 1994 году Наурский и Шелковской районы являлись базой вооруженных отрядов "пророссийской оппозиции", а затем - правительства Доку Завгаева.

В настоящее время федеральные подразделения сосредоточились по линии реки Терек и частью сил уже приступили к ее форсированию. Что же ждет русских солдат "за речкой"? Какие сюрпризы готовит противник для "восстановителей конституционного порядка"?

Сразу за Тереком на пути наступающих лежат Терский и Сунженский хребты - не слишком высокие и лесистые, но вполне пригодные для организации обороны. Именно здесь идут сейчас бои - вокруг поселка Гора-горский. Дальше - за рекой Сунжа - вновь лежит равнина, но куда более густонаселенная, изрезанная руслами рек и арыков. И наконец, за линией Новогрозненский - Шали - Чири-Юрт - Орехово - Ачхой-Мартан начинаются собственно горы. Наиболее труднодоступный район (южнее Бамута) почти не заселен и с трудом может быть использован крупными бандформированиями для длительного базирования. Но его "зачистка" от мелких групп может растянуться на годы, как, собственно, и было после печально знаменитого "сталинского выселения". Наибольшее сопротивление следует ожидать, однако, в Веденском и Шатойском районах, где горы не слишком высоки, но покрыты густыми лесами и где (по долинам рек) находится большое количество населенных пунктов, население которых в подавляющем большинстве всегда поддерживало "непримиримых".

Итогом подобной ситуации стало полное переоснащение чеченских "вооруженных сил" и "отрядов оппозиции" современнейшим оружием и снаряжением. В конце 1996 года, непосредственно во-время и после вывода федеральных войск, "незаконные вооруженные формирования" были и немногочисленны (несколько сот "активных штыков") и не слишком хорошо вооружены. Конечно, в стрелковом оружии (автоматы, пулеметы, снайперские винтовки, гранатометы и т.п.) и боеприпасах к нему бандиты и тогда не испытывали недостатка, но к лету 1996 года у них почти не осталось тяжелого вооружения, в том числе крайне необходимых для успешного ведения войны переносных зенитных комплексов, легких зенитно-артиллерийс-ких установок и бронетехники. Количество "тяжелого пехотного оружия" (АГС, минометов, безоткатных орудий, крупнокалиберных пулеметов) также заметно сократилось.

Восстановление утерянного потенциала бандформирования не прекращали ни на один день. На данный момент Басаев, Масхадов, Хаттаб и десятки других крупных и мелких "полевых командиров" располагают во много раз большим количеством оружия, чем это было в 1995-1996 годах. При этом, с учетом военного опыта, основной упор в перевооружении был сделан именно на те системы, которые наиболее способствуют успешному ведению партизанских и диверсионных операций. Особую заботу боевиков вызывало приобретение современных средств ПВО и ПТО. Сбитые за один день над Чечней два российских боевых самолета, а также ранее уничтоженные в Дагестане четыре боевых вертолета (еще три получили серьезные повреждения) - лишнее подтверждение возросшего военного оснащения противника. Таких потерь за столь короткий срок российская авиация в прошлой войне не знала.

Восстанавливая свой военный потенциал, ориентируя его на условия "малой войны", противник легко обошелся без закупок большого количества бронетехники и тяжелых артиллерийских систем, как малополезных в условиях полного господства в воздухе российской авиации и недостатке собственных подготовленных специалистов. И если в 1995 году генералам легко было "отчитываться" "десятками единиц уничтоженной и захваченной бронетехники" (большая часть которой была неисправна), то теперь чеченские НВФ вряд ли станут использовать оставшиеся "коробочки" в бою, хотя в их распоряжении еще имеются, по некоторым данным, свыше сотни ВТР и БМП и 2-3 десятка танков. В ходе вторжений в Дагестан Басаев и его союзники из всего своего арсенала использовали лишь то, что можно было переносить вручную, либо перевозить на небольших автомашинах, пригодных для горных дорог. Это - минометы, установки ПТУР, АГС, крупнокалиберные пулеметы, тяжелые снайперские винтовки и безоткатные орудия. Конечно, во фронтальном бою эти средства не смогут длительное время соперничать с авиацией, тяжелой артиллерией, ракетными установками залпового огня и десятками современных танков, которыми располагают российские войсковые подразделения, но подобная задача и не ставится противником.

Как же будут, предположительно, вести себя отряды НВФ после крупномасштабного форсирования российскими войсками Терека и одновременного (согласно военной логике) наступления со стороны Дагестана и Ингушетии? Ожидаемый сценарий выглядит примерно следуем образом:

Отряды боевиков попытаются максимально использовать благоприятные условия местности для сдерживания ударных групп "федералов" на основных направлениях с последующими активными действиями на их коммуникациях. Вряд ли противник станет втягиваться в многодневные бои на стационарных позициях. Если такие сражения и будут, то вести их станут относительно немногочисленные отряды профессионалов и "смертников", вокруг которых будут концентрироваться большие группы молодых боевиков и ополченцев ("пушечного мяса", непригодного для требующей большего опыта будущей партизанской войны). Скорее всего, наиболее ожесточенных боев следует ожидать в Грозном и двух-трех наиболее крупных городских центрах, откуда боевики рассчитывают уйти (по исчерпании возможностей к сопротивлению), используя ожидаемую нехватку российских войск для полного блокирования столь большой территории. Пока опыт лидеров банд-формирований свидетельствует о полной возможности подобных прорывов (выход Радуева из села Первомайского, Басаева - из Ботлихского и Ново-лакского районов, прорыв Хачилаева из Карамахи и т.д.). Не слишком высоко оценивая российских военных, чеченские "полководцы" вновь попытаются обескровить лучшие подраздаления федеральной группировки в уличных боях и, таким образом, выгадать время для подготовки к длительной партизанской войне.

Для достижения последней цели противник также немало потрудился в предыдущие годы. Строительство укреплений и закладка складов в горных районах не прекращалась со времен "Хасавюрта". Именно на удержание своих основных горных баз в Веденском, Шатойском и других районах будут, без сомнения, направлены основные усилия Басаева и других лидеров НВФ. Здесь российским войскам придется сражаться за каждый населенный пункт, а потом - многие месяцы проводить трудные операции по очищению от банд горных массивов, поиску и уничтожению укрепленных и замаскированных баз.

Прошлые ошибки неизбежно скажутся и на отношении населения к "законной власти". На памяти людей совсем еще недавние расправы торжествующих боевиков над многочисленным русским и иным "нечеченским" населением, приверженцами Доку Гапуровича и всеми, кто реально сотрудничал с российскими военными и гражданскими учреждениями. Более того, еще до "Хасавюртовского предательства" официальные власти были неспособны обеспечить своим приверженцам относительную безопасность, в то время как известные "полевые командиры" и боевики свободно передвигались по Чечне и были (при аресте) гарантированы от наказания системой "обмена военнопленных и заложников".

Восстановить доверие людей к власти, убедить их, что "федералы пришли навсегда" - задача очень нелегкая. Тем более, что вразумительного плана дальнейших действий в Чечне не еще прозвучало даже из уст первых лиц государства. В самом деле - что все-таки должны сделать российские войска: "уничтожить террористов", или "восстановить целостность Российской Федерации"? Недомолвки и оговорки "власть придержащих" сказываются на настроениях населения (да и военных) крайне неблагоприятно. Отсутствие четкого ориентира на полное восстановление российской власти в Чечне заставляет некоторых "силовиков" действовать с оглядкой: "А вдруг снова поступит команда - "налево-кругом!?"

Если вслед за войсками (как бы успешно они ни действовали) не придет компетентная и в меру жесткая власть, которая, не "миндальничая", приступит к наказанию преступников и восстановлению разрушенного хозяйства, то все усилия, вся кровь и затраты вновь окажутся выброшенными на ветер. А к тому и идет! До сих пор на территории, где идут ожесточенные боевые действия, никто не объявил ни военного, ни чрезвычайного положения. На каких основаниях, в таком случае, подвергать аресту заподозренных в сотрудничестве с бандформированиями или прошлых тяжких преступлениях? Как организовывать борьбу с диверсантами и террористами? На основании "действующего законодательства", созданного для мирного времени, не решить и малой толики тех задач, которые уже встают перед военными и административными властями в Чечне. От скорейшего ответа на эти вопросы и зависит, в конечном счете, окончательный успех или неудача в разрешении пресловутой "чеченской проблемы".