У СЕРГЕЯ Самсоненко доброе, открытое лицо. Смотрит на вас чистым, пронзительным взглядом, будто и не с холодного листка фотобумаги, а вживую, из соседнего окна. "Он, вообще-то, не любил позировать перед объективом, - скажет потом мама, Раиса Александровна, - да и недосуг было". А теперь вот не сфотографируешься заново, не освежишь альбом. Теперь уже ничего не вернешь...

ОТРЯД спецназа Московского военного округа чеченцы вели от самого Моздока. Самолеты военно-транспортной авиации еще подлетали к аэродрому этого прифронтового города, а по ту сторону вооруженного противостояния уже знали: в Чечню перебрасывается элитное подразделение армейской разведки. Бандиты понимали: удар будет серьезным. И упредить его было для них вопросом жизни и смерти.

Капитан Самсоненко в командировку на Кавказ попросился сам. Вернее, сделал первый шаг, когда командир 16-й бригады спецназа подполковник Фомин только заколебался в выборе будущего начальника связи сводного отряда. "Разрешите мне", - упредил он процедуру тягостного жребия.

Жить, пришпоря судьбу, - такой образ бытия выбрал себе Сергей еще в юности. Не поступив с первого раза в пограничное училище, он после года учебы в Куйбышевском институте связи пробился в первокурсники военного вуза связи в Ульяновске. Учился споро, с желанием. А на распределении пренебрег манящей перспективой службы в Чехословакии и попросился в десант. Да в самую его преисподнюю - в спецназ, в армейскую глубинную разведку. Занимались здесь упорно, выкладывались на все сто. Научился и с парашютом прыгать, и стрелять из всех видов оружия.

- Он всегда пробивался к своей цели, - вспоминает Раиса Александровна. - Захотел стать военным - и скрыл от врачей на приемной комиссии детскую травму - отсутствие двух фаланг на пальце правой руки. Умолчал про перенесенную болезнь Боткина, про шумы в сердце. А уже в училище подговорил однокурсников поехать на войсковую стажировку в Спитак - разгребать завалы землетрясения, помогать налаживать связь. Командование тогда устроило "добровольцам" разнос:

что, мол, за благородные порывы вне плана?

НЕ СУДЬБА била его - он гнал ее во весь опор. 92-й год, Таджикистан: лютое противостояние оголтелых фанатиков, кровавая резня. Армейский спецназ участвует в рискованных операциях по обороне особо важных объектов, эвакуирует мирных людей. Сергей Самсоненко организует здесь связь, командует своим мобильным подразделением. Стреляющая Москва 93-го: расстрел Белого дома. Отряд 16-й бригады занял оборону у здания МИДа. Офицер Самсоненко в составе своей группы несет здесь боевую службу.

Он меньше всего думал о благах для себя. Элитность этого соединения, как, наверное, и всей нынешней армии, заканчивалась у окошечка финслужбы. Тяжело было - гарнизон маленький, ни возможностей подработать, ни времени. Но не роптали - экономили во всем, Семья - жена Елена, сын Максимка - жила не в роскоши, латали семейный бюджет, как и все. А перед самой войной у капитана родился второй мальчишка. Назвали Александром. Качая внука на руках, и пережила страшное горе Раиса Александровна, когда сноха Елена моталась между Самарой и частью мужа, оформляя самые горькие в своей жизни документы.

Они погибли почти сразу, когда тяжелые перекрытия здания, где в конце концов разместился в Грозном спецназовский отряд, рухнули под мощью взрыва фугаса. Бандитам выпала удачная карта: опасаясь открытого боя с профессионалами, они вычислили место временного расположения подразделения и устроили засаду. Заложить взрывчатку оказалось делом техники. Погибли тогда почти все...

Полковник Владимир Козлов, командир приволжской бригады спецназа, которой тоже досталось в чеченском пекле, помнит Сергея Самсоненко с лейтенантов.

-Хороший офицер, порядочный, совестливый. Мы его хотели к себе перевести, все-таки в Самаре у него мать, в области - родители жены. Подготовили документы, согласовали с руководством. Оставались формальности, моменты. А тут Чечня. От командировки он не отказался.

Владимир Андреевич, другие сослуживцы Сергея, выполняя неписаные законы спецназовского братства, помогли семье погибшего офицера. Перевезли нехитрый скарб, подсобили жене с трудоустройством, а главное - пробили квартиру, которой у него при жизни никогда не было. Каждый год 24 января - встреча на его могиле. И третий тост.

Твердый, но добрый. Эмоциональный в душе, но спокойный внешне. Таким его запомнили одноклассники - Сергей Пшенин, Игорь Сергунин, Александр Увыкин. На двадцать восьмой день рождения своего закадычного друга они поставили на его могиле памятник. Гранитное надгробье, мраморные плиты. "Это тебе, Серега, от друзей. И прости за все".

Будто греют его лучистые глаза с безжизненного листка фотобумаги. Пронзают душу, не дают закрасться черным мыслям. Он не сделал в своей жизни ничего дурного: стал офицером, дал жизнь двум сыновьям, был добрым сыном и отличным другом. Он виноват только в одном - что слишком сильно пришпорил свою судьбу. И она рассчиталась с ним. По самому высокому тарифу...