В 16 лет Николай поступил вольноопределяющимся в Тенгинский пехотный полк и прослужил здесь более трех лет. Начало его карьеры было весьма необычно. Исполняя обязанности ротного писаря, Евдокимов допустил серьезный дисциплинарный проступок и должен был понести суровое наказание, но судьба судила иначе. Подразделение, в котором он служил, находилось в составе отряда, прикрывавшего поселения Кавказских Минеральных Вод от ожидавшегося нападения горцев. Этим обстоятельством и вздумал воспользоваться предприимчивый писарь. Он решил использовать свое знание языка и обычаев черкесов, чтобы разведать их планы и таким образом загладить свою вину. Тайком переодевшись нищим, он самовольно ушел на разведку. Проведя в горах более двух суток и подвергаясь смертельной опасности, Евдокимов сумел выявить местонахождение крупной партии черкесов, после чего явился с повинной к своему командиру. Он был представлен командующему отрядом генералу Селифантьеву, и тот поручил Евдокимову вывести отряд к расположению абреков. Удача сопутствовала русским, разбойники были рассеяны.

За этот подвиг Евдокимов был произведен в прапорщики с переводом в Курляндский пехотный полк, располагавшийся в Дербенте. Вскоре ему уже пришлось принять участие в подавлении восстания в Кубинском царстве, а затем в Русско-Персидской войне.

Первым настоящим испытанием для Евдокимова, выделившим его из среды боевых товарищей, стали экспедиции против Кази-Муллы в 1830-1831 гг., когда он отличился особой храбростью и распорядительностью при кровопролитном штурме укрепленного урочища Чум-кисент, в обороне крепости Бурной, в бою под г.Тарки, где со взводом куринцев захватил красное знамя имама, но сам получил сквозное ранение в голову. Пуля, войдя под левую скулу, вышла в затылке, оставив шрам на всю жизнь, что дало повод горцам прозвать Евдокимова "Учгезы" ("Трехглазый"). Прозвище имело лестный подтекст: в переносном смысле - "прозревающий сердца и мысли".

Находясь на излечении, Евдокимов узнал о том, что Кази-Мулла осаждает Дербент, где находились основные силы Ку-ринского полка, и решил туда пробраться. На рыбацкой лодке он с двумя солдатами пустился в плавание по морю и, пристав возле лагеря мятежников, чудом сумел пройти меж их постов и присоединиться к своей части. Об этом отчаянном поступке доложили императору, и Евдокимову было объявлено "высочайшее благоволение"; он был награжден орденом Св. Анны 3-й степени.

В 1834 г. Н.И.Евдокимов произведен в поручики с переводом в Апшеронский пехотный полк, с которым он участвовал во множестве славных дел в Дагестане, в том числе и в штурме

аулов Гимры и Гоцатль, бою при Ашильтинском мосту в тридцать седьмом году, где был контужен. За этот бой Николаю Ивановичу был пожалован орден Св.Владимира 4-й степени с бантом. Вскоре он производится в штабс-капитаны, и известный на Кавказе генерал Клюкке фон Клюгенау предложил ему должность своего адъютанта.

Евдокимова ждали новые испытания. Так, участвуя в неудачных переговорах с Шамилем у Гимринского родника, ему удалось спасти своего начальника и его небольшой конвой от неминуемой гибели. Вместе с Клюкке фон Клюгенау Евдокимов служил в Закавказье (Ахалцыхская провинция), затем вновь в Дагестане. Всюду Николай Иванович показывал себя незаменимым

специалистом, великолепно знающим как строевую службу, так и войсковое хозяйство, умеющим налаживать отношения с горцами. В 1840 г. Евдокимов за отличия в службе произведен в чин капитана. Во время летней экспедиции генерала Галафеева в Чечню 11 июля он участвует в кровопролитном бою на реке Валерик. В том же году принимает участие в походе отряда Клюкке фон Клюгенау против Шамиля и разгроме его под аулом Гимры.

В начале следующего года Н.И.Евдокимов, уже майор, по представлению своего начальника назначается койсубулин-ским приставом в горном Дагестане. На новой должности, управляя горскими обществами и возглавляя местную милицию, Николай Иванович успешно справлялся с обязанностями, опираясь на свое знание обычаев и психологии горцев, и показал себя способным администратором и мужественным офицером.

Когда в 1842 г. наибы Шамиля Хаджи-Мурат и Абакир заняли аулы Харачи и Унцукуль, входящие в управляемый Евдокимовым округ, он, имея всего две роты и до четырехсот милиционеров, стремительным броском застал их врасплох, пленив при этом 80 мюридов. Выступая затем на сходе перед старейшинами Унцукуля, куда он прибыл всего лишь с ротой апшерон-цев, Евдокимов не заметил подкравшегося к нему сзади фанатика и получил удар в спину. Проткнутый кинжалом насквозь и тут же раненный вторично в плечо, майор выхватил шашку и, обернувшись, нанес убийце удар, рассекший того от плеча до середины груди. Сам же тотчас упал без чувств на руки подхвативших его старейшин.

Все присутствующие были потрясены, причем не столько на-падением (немало русских генералов и офицеров стали жертвами вероломства кавказцев на различных переговорах), сколько поведением Евдокимова. К валявшемуся на площади трупу мюрида целый день приходили воины - своими глазами убедиться в силе, ловкости и мужестве русского офицера, который, несмотря на тяжелые раны, сразил-таки врага наповал одним ударом.

Очнувшийся лишь на третий день Евдокимов чудом остался жив - кинжал прошел рядом с сердцем. Лечился он в том же ауле. Его жители умели уважать чужую доблесть. Они сочли своим долгом найти искусного ха-кима-лекаря и поставить на ноги русского богатыря, через два месяца уже отправившегося в новый поход.

Произведенный досрочно в подполковники и представленный за свое геройство к награждению орденом Св. Георгия 4-й степени, Николай Иванович в мае того же года принял участие в экспедиции графа Граббе в Ичкерию, печально известной своими плачевными результатами. В конце года он получил в командование отряд на Нижне-Сулакской линии, где в тяжелейших условиях охранял единственный путь сообщения левого фланга линии с Россией. В сорок третьем году Евдокимов принял участие в Аварской экспедиции, снова под началом своего покровителя и друга Клюки-фон-Клугенау. В конце того же года его отряд участвовал в отражении скопищ Шамиля от укрепления Низового, а затем в освобождении укрепления Миатлинского и крепости Те-мир-Хан-Шура. Этот тяжелый для Кавказского корпуса год принес Евдокимову чин полковника и орден Св.Станислава 2-й степени.

Весной 1844 г. полковник Ев

докимов неоднократно участвует в дагестанских экспедициях генерала Лидерса. Ему поручают ответственные самостоятельные задачи, которые он успешно решает. Так, например, при рекогносцировке в селе Кодор он обнаружил трехтысячный отряд противника и сумел успешно отразить его нападение.

В конце июня того же года он становится командиром Волг-ского полка линейных казаков. Помимо выполнения прямых должностных обязанностей Николай Иванович в это время отвечает за охрану участка линии, исполняет важные административные поручения по охране края: по усовершенствованию Кисловодской кордонной линии, затем - по устройству наблюдательной линии по реке Сулак и ряд других.

В начале 1846 г. Евдокимов назначается командиром вновь формируемого из отдельных подразделений линейной пехоты Дагестанского пехотного полка и в короткий срок добивается создания боеспособной части. С этим полком наступает для него новая полоса походов и подвигов. Спустя несколько месяцев молодой полк в составе отряда генерала Бебутова участвует в экспедициях против Шамиля, закончившихся разгромом сил имама под аулом Кути-ши.

В следующем году Дагестанский полк участвует в неудачном походе к аулу Гергебиль. В повторной экспедиции князя Воронцова действия Евдокимова вновь обращают на него внимание командования. 22 июня он штурмом овладевает Кудухски-ми высотами у Гергебиля и удерживает их двенадцать дней, не подпуская на выручку осажденному аулу войско Мусы Бе-локанского, благодаря чему 7 июля этот важнейший оплот сопротивления горцев наконец

пал. За бои под аулами Салты и Гергебиль Евдокимов был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени, а вскоре, уже в 1850 г., получил чин генерал-майора со вступлением в командование 1-й бригадой 20-й пехотной дивизии.

Возглавив вскоре 2-ю бригаду 19-й пехотной дивизии, он одновременно становится и начальником правого фланга Кавказской линии общей протяженностью 600 верст - от крепости Усть-Лабинской вверх по течению Кубани до самого подножия Эльбруса - с задачей бдительно охранять линии и защищать русские поселения. В действительности же это было, по его собственному выражению, "бремя защиты слабой страны со слабыми силами". Евдокимову предстояло оборонять огромную дистанцию двенадцатью полками черноморских и донских казаков, из которых третья часть была распылена на внутренних постах и вдоль почтового тракта, а также восемью пехотными батальонами, большей частью также разбросанными по гарнизонам маленьких укреплений и станиц. С огромным трудом и риском допустить прорыв Евдокимов мог сосредоточить для активных действий 10-12 рот и не более 20 сотен конницы. Противник же, а это был "второй Шамиль" - связанный с английской разведкой Мухаммед-Эмин, имел возможность бросить на любой пункт по своему выбору 6-7 тысяч всадников.

Проведя в том же пятидесятом году несколько экспедиций, генерал Евдокимов понял, что наши передовые укрепления необходимо перенести с реки Лабы на реку Белую, оттеснив горцев в глубь их территории - ближе к Главному Кавказскому хребту, в последующем продолжать методично теснить их далее - к морю.

Добившись разрешения на со-здание новой линии, упорным трудом в течение последующих пяти лет Евдокимов заложил основу для окончательного завоевания Западного Кавказа.

В эти годы Николай Иванович, сознавая недостаточность своего образования, уже в генеральском чине с увлечением занимался самообразованием. Огромный практический опыт и природный ум помогали ему постигать теорию военных наук, подходить к ней критически и искать применения на практике. В 1854 г. он составил докладную записку "о предложениях, полезных для исполнения на правом фланге Кавказской линии", в которой изложил последовательный план покорения враждебного края.

Приступить к немедленному полномасштабному исполнению своего плана не удалось. До конца 1855 г. за недостатком сил, занятых на театрах восточной войны, Евдокимову пришлось ограничиваться действиями частного характера, а 28 декабря состоялось его назначение командиром 20-й пехотной дивизии.

Вновь оказавшись на Восточном Кавказе, Евдокимов одновременно стал начальником левого фланга линии. Начался новый этап служебной карьеры, принесший генералу Евдокимову новую громкую всероссийскую славу.

Возвращение Евдокимова на левый фланг совпало с назначением командующим Отдельным Кавказским корпусом князя А.И.Барятинского. Николай Иванович сразу же становится правой рукой нового командующего в операциях по завершению покорения Восточного Кавказа.

Решено было вернуться к опыту Ермолова и действовать методично, с тщательной подготовкой каждого шага, отказавшись на время от кровавых и

бесплодных экспедиций. Войска взялись за топоры и лопаты, расчищая просеки и прокладывая новые.

Окончание Крымской войны позволило сосредоточить на Северном Кавказе значительные силы, и с конца 1856 г. Евдокимов начинает постепенно занимать равнину Большой Чечни, оттесняя чеченцев в предгорья и игнорируя их попытки навязать ближний бой. Под прикрытием артиллерии войска, более орудуя шанцевым инструментом, прокладывают новые стратегические дороги. Побывавший в десятках боев ветеран, самостоятельно возглавляя теперь крупный отряд, всячески оберегает вверенные ему части от потерь. Рвущиеся в бой горячие головы сдерживаются строгими приказами, и в результате потери сводятся до минимума даже тогда, когда части втягивались в ущелья, где ранее проливалось столько крови.

Спустя год после начала масштабных работ за Сунжей три дивизии Чеченского отряда Евдокимова прорубили просеки в Дагестан, открыв тем самым кратчайший путь сообщения между двумя опорными группировками русских сил на Восточном Кавказе.

Теперь можно было приступать к осуществлению второй части плана Барятинского - покорению Горной Чечни, или Ичкерии. Важная роль в нем отводилась окончательному овладению стратегически важным Ар-гунским ущельем. В то время как Дагестанский и Лезгинский отряды, нацелившиеся на Ведено с юга и юго-востока, отвлекали на себя часть сил Шамиля, Евдокимов, направив часть отряда на Ведено, сам с основными силами неожиданно перешел горы и атаковал само ущелье, захватив аул Дачу-Борзой. Шамиль вынужден был бежать из

верховий Аргуна в Ведено, а вскоре пала и столица имама. Оставив Ведено, он бежал дальше, в Дагестан, в район Андин-ской Койсу, где был окружен вместе с последними своими сподвижниками. Война на Восточном Кавказе закончилась 25 августа 1858 года.

Победителей осыпали наградами. Евдокимову были пожалованы чин генерал-лейтенанта, орден Св. Георгия 3-й степени и графский титул. Молодой император лично соизволил сочинить ему герб: на щите российский двуглавый орел, разрушенная башня и борона, обозначавшие происхождение нового графа и его заслуги перед Россией - покорение Кавказа. Он же придумал и девиз: "С боя", а графскую корону над гербом поддерживали черкес с красным знаменем и филин (символ благодарности).

В то время как на Восточном Кавказе все было кончено, на Западном до победы было еще далеко. После поражения Шамиля часть черкесских племен, в первую очередь абадзехи, выразила готовность принять власть России, но теперь, после поражения в Крымской войне, вопрос стоял иначе. Правительство требовало их переселения или на равнину, под контроль русских войск, или в Турцию, поскольку горцы считали себя подданными султана.

Россия, не имея более флота на Черном море, чувствовала себя ослабленной, во вражеском окружении. Непокоренный до сих пор Кавказ, нависающий над цепочкой береговых укреплений и практически открытый со стороны Турции и ее союзников, представлял слишком большую опасность, во всяком случае в глазах стратегов еще недавно страдавших комплексом "десантобоязни".

Существовала и иная точказрения на проблему адыгских племен. Командовавший в то время правым флангом генерал Г.И. Филипсон предлагал план постепенного вовлечения горцев в хозяйственную жизнь края при условии строительства небольшого числа опорных пунктов. Военно-политическое руководство страны судило иначе, поддержав предложенный Евдокимовым план решительных действий. Он предлагал быстро вытеснить шапсугов, абадзехов и убыхов с верховьев Белой к черноморскому побережью и поставить перед выбором: переселяться в Ставрополье или в Турцию.

Командующий князь Барятинский, придерживавшийся такого же мнения, поддержал Евдокимова и перевел на правый фланг, назначив его начальником всех находившихся там войск.

Осуществлять задуманное Николаю Ивановичу пришлось уже без поддержки Барятинского, заболевшего и покинувшего Кавказ. Прибыв на место, он взялся за дело, как всегда, со всею энергией, на какую был способен. Прожив жизнь по законам войны, он не сомневался в своей правоте. Его слова "Первая филантропия - своим;

горцам же я считаю вправе предоставить лишь то, что останется на их долю после удовлетворения последнего из русских интересов" стали известны в России не менее, чем мрачная шутка генерала Шеридана по поводу "хороших мертвых индейцев" в Соединенных Штатах. Западный Кавказ не должен был стать ареной враждебных вылазок европейских держав против России.

Испытанная в Чечне система движения в глубь страны, про-кладывание дорог, просек, строительство все новых укреплений и станиц обеспечивали успех,

но первые же наступательные действия встретили яростное сопротивление со стороны шапсугов. Прочие же племена встречали войска относительно дружелюбно или пытались вступать в переговоры. К зиме с шапсугами было покончено, и весной 1861 г. Лабинскую линию перенесли на реку Фарс. При этом мелкие племена (темирго-евцы, бесленеевцы, тамовцы и др.) были частично истреблены или выселены в Турцию.

В сентябре 1861 г. Северный Кавказ посетил Александр II. Граф Евдокимов, докладывая о ходе выполнения своего плана, предложил завершить его через пять лет, но император потребовал ускорить развязку. Европа могла вмешаться раньше.

Напуганные участью соседей абадзехи прислали к Евдокимову делегацию с предложением мира, но генерал потребовал от них полной покорности и ухода с занимаемых зэмель в назначенные места, причем дал месяц срока на принятие решения. Загнанные в угол горцы взялись за оружие. При подавляющем перевесе русских борьба свелась к партизанским методам. За летние месяцы граница была передвинута на реки Пшех и Курд-жипс, и к концу года вооруженное сопротивление в пределах Кубанской области было полностью сломлено, остатки абадзехов бежали к морю.

В феврале 1863 г. новым наместником Кавказа стал Великий князь Михаил Николаевич. Боевые действия продолжались.

Теперь оставалось лишь очистить узкую полосу черноморского побережья. Четыре отряда двигались с северо-востока к морю, отряд генерала Геймана вышел к устью реки Туапсе. 21 мая 1864 г. в урочище Кбаада (Красная Поляна) пять отрядов соединились. Перед строем был отслужен благодарственный молебен. Главнокомандующий поздравил войска с победой и телеграфировал в Петербург:

"Имею счастие поздравить Ваше Величество с окончанием славной Кавказской войны...".

Осенью 1864 г. граф Евдокимов был удостоен личной аудиенции императора. Генералу была предложена должность командующего военным округом, но он отказался, понимая, что его кавказский опыт слишком специфичен. Генерал-адъютант Евдокимов был назначен состоять при главнокомандующем Кавказской армией и уволен от всех должностей. По выходе в отставку он к ранее подаренному императором имению получил еще 7800 десятин под Же-лезноводском. Здесь он основал хутор Новый Ведено, где и прожил последние годы, изредка наведываясь в Петербург или в курское поместье Барятинского. Умер Николай Иванович Евдокимов 22 мая 1873 г.

Русское и казачье население Северного Кавказа относилось к Евдокимову как к последовательному защитнику его интересов и истинному победителю-миротворцу. На средства, собранные жителями Пятигорска и Железноводска, на могиле графа Н.И.Евдокимова была воздвигнута величественная мемориальная часовня. Ее кровлю увенчало подобие кавказского укрепления с зубчатыми башнями.

Подполковник запаса Юрий СУХАРЕВ