подлинный и ложный

В ноябре прошлого года на открытии в Кремле Всероссийского экономического форума мэр Москвы выступил с программной речью - настолько сильной, что в кулуарах сразу же заговорили о начале Лужковым президентской предвыборной кампании. Главным концептуальным ядром в его речи стала идея о том, что экономические реформы необходимы России - даже жизненно необходимы, без них у страны нет будущего. Но процесс реформирования экономики должен идти, во-первых, в социально ориентированном ключе, а во-вторых, с учетом особенностей традиционного для России уклада экономической и общественной жизни, - настаивал тогда московский мэр.

При этом Лужков постарался донести до участников форума еще и такую мысль. Русский народ в своей истории не раз брался за решение, казалось бы, абсолютно неразрешимых задач. Это требовало от него сверхъестественного напряжения сил, гигантских человеческих ресурсов и безусловного подчинения единому духовному порыву, единой народной воле. В результате русским удавалось добиваться желаемого вопреки всему, преодолевая многочисленные субъективные и объективные преграды. Но с другой стороны, русский народ мог, словно медведь на зиму, впасть в спячку, оцепенеть, забросить даже самые насущные и первоочередные хозяйственные дела. Сейчас, констатировал Лужков, мы переживаем именно такой период: либеральные реформ не могли вдохновить народ на великие свершения, русские их не приняли и: как бы самоустранились, замкнулись в себе, запили, превратились в пассивных и равнодушных наблюдателей. А в результате страна постепенно, шаг за шагом, подошла к той опасной черте, за которой - продлись народное оцепенение еще хоть немного - Россию неминуемо ждет национальная катастрофа.

Более того, говоря о народном факторе в российской истории, Лужков впервые среди ведущих политиков страны так конкретно, осмысленно и ясно заявил о необходимости российского национализма - не русского, а именно российского, преодолевающего узкие национально-этнические рамки и сплачивающего все населяющие Россию народы в единый российский народ с общей исторической судьбой. Страна должна пробудиться, чтобы российский народ смог осмыслить себя единым и смог взять свою национальную судьбу в собственные руки - таков был главный смысл программной речи Лужкова. По сути дела, этим он дал развернутое определение подлинной демократии, то есть народовластия, которое обеспечивает народу реальное соучастие в собственной судьбе.

ТРЕТИЙ ПУТЬ

Тогда, всего год назад, на экономическом форуме Лужков подверг резкой критике курс западнических реформ, навязанных нашей стране так называемыми "молодыми реформаторами", которых московский мэр окрестил "большевиками от либерализма". Решительно отмежевавшись от бездумного западничества либералов, Лужков предложил обществу выработать альтернативную программу экономических преобразований, где основная ставка была бы сделана не на разоривший Россию свободный рынок и его сомнительные ценности, но на создание социально ориентированной экономики с учетом национальных особенностей и традиций России.

Такого рода альтернативу одновременно и социализму, и либерализму обычно называют "третьим путем". В либерализме доктрина "третьего пути" не приемлет диктатуры свободного рынка (в ущерб другим формам и способам ведения хозяйственной и предпринимательской деятельности), отрицает ничем неоправданную постановку интересов отдельной личности, или индивидуума, превыше интересов всего общества, но в то же время готова поддержать дух личной инициативы и предприимчивости при условии, что в конечном итоге это направлено на служение обществу. В социализме доктрина "третьего пути", напротив, отрицает присущий тому дух прогрессизма, ведущий общество к отказу от национальных традиций и вековых устоев, но всячески поддерживает и культивирует отеческую заботу государства о своих гражданах и граждан о государстве.

Понятно, что здесь экономика как таковая отходит на второй план, становится зависимой от интересов общества и, шире, народа, предопределяется политическими и идеологическими константами. Соответственно и у Лужкова одной экономикой дело не ограничилось: он провел четкую границу между либерализмом и демократией, показав принципиальное различие этих понятий. Либерализм Лужков осудил, демократию же призвал всесторонне развивать, подкрепляя соответствующими шагами в экономике. Прежде всего он настаивал на необходимости развернуть экономику лицом к людям и при этом не просто вернуть народу социальные гарантии, но одновременно сохранить все плюсы частной инициативы в бизнесе в строгом соответствии с логикой "третьего пути".

ПОДЛИННЫЙ ЦЕНТРИЗМ

Собственно в политике это и есть подлинный центризм, который Лужков так стремился обрести и мимо которого он так бездарно прошел. Форум и сенсационная речь Лужкова на нем состоялись в ноябре 1998 года, а буквально через месяц - 19 декабря - было учреждено движение "Отечество". Казалось бы, оно просто обязано было взять на вооружение концепцию центризма, которую Лужков так ярко и триумфально - под гром долго не смолкавших аплодисментов - сформулировал всего месяц тому назад.

Подлинный центризм, сочетающий здоровый российский национализм в политике с социальной ориентированностью в экономике - это та самая политическая платформа, которая сегодня оказывается не просто однозначно выигрышной в общественном мнении и многократно увеличивает шансы на победу на выборах, но является - что самое главное и ради чего можно было бы очень многое принести в жертву - спасительной для России. Невероятно, но факт: функционеры "Отечества" не захотели услышать и взять на вооружение концепцию "третьего пути". Напротив, на своих конференциях все они в один голос забормотали что-то невнятное о ценностях свободного рынка и завоеваниях демократии. Между прочим, в политологии это как раз и обозначается термином "либерализм", от которого Лужков - повторим - отмежевался всего месяц тому назад.

Все вернулось на круги своя, подлинный центризм по каким-то таинственным причинам был отброшен в сторону, и лужковский рейтинг политических симпатий немедленно пошел вниз. Поначалу едва заметно, но с постоянным ускорением, которое на сегодняшний день грозит превратиться в почти свободное падение. Если год тому назад Лужков вполне мог рассчитывать на президентский пост, сейчас его главной задачей является сохранить за собой должность московского градоначальника. И дело здесь вовсе не в результативности информационной войны, ведущейся против Лужкова его политическими конкурентами. Все куда серьезней.

ФАТАЛЬНЫЙ АЛЬЯНС

Отказ от подлинного центризма не был единственной ошибкой Лужкова. Само по себе возвращение на либеральную платформу, откровенно ненавистную подавляющему большинству населения России, все-таки для мэра не могло столь окончательной катастрофой: либеральную Москву он, как ее нынешний полновластный хозяин, за собой, скорее всего, удержал бы. Правда, президентские амбиции этим шагом он перечеркивал, так как в случае проведения демократических выборов народ за Лужкова-либерала и без того не очень-то популярного в разоренной либералами России не проголосовал бы ни при каких обстоятельствах - скорее, победила бы "левая" коммунистическая оппозиция. И вот что странно: Лужков тогда совершенно не понял, почему в народе к нему заметно выросла антипатия, и совершил еще одну - на этот раз фатальную для него - ошибку.

В глазах народа именно подлинный центризм, от которого отказался Лужков, делал его политиком национального, всероссийского масштаба. Переход в стан либералов автоматически превращал этого крепкого хозяйственника (человека в кепке, главного прораба московских строек, рыночника, сторонника ельцинского режима и прочее, прочее:) лишь в одного из многих безудержно рвущихся к власти политиканов, готовых ради этой власти на все, готовых принести в жертву своим политическим амбициям саму нашу Родину. Однако, так и не поняв истинных причин своих проблем, Лужков все же явственно ощутил утрату политического веса, и это поневоле стало подталкивать его к поиску весомых союзников. Первым значительным шагом в этом направлении стал стратегический союз с президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым, совместно с которым Лужков создал предвыборный блок "Отечество - Вся Россия" и начал перетягивать на его сторону губернаторов.

Здесь бы Лужкову следовало остановиться, но он пошел дальше, вступив в альянс с Евгением Примаковым - одним из самых популярных на тот момент российских политиков действительно общенационального масштаба. К сожалению, никто не предостерег Лужкова от столь опрометчивого шага. Напротив, все принялись дружно уговаривать московского мэра форсировать события и даже пойти на уступки, лишь бы залучить Примакова в списки ОВР первым номером. Евгений Максимович, как красная девица, заставил долго себя уговаривать и, конечно же, согласился. После долгого и продолжительного обдумывания этого решения за рубежом:

Почему альянс Лужкова с Примаковым был фатален для московского мэра и, напротив, стратегически выгоден Примакову?

Прежде всего, потому что в результате этого Лужков сразу же оказался в жесткой оппозиции Кремлю, то есть в оппозиции государственной власти и всему ее властно-силовому потенциалу. В конфликте с Центром чрезмерно активный и не очень рефлексивный московский мэр, читающий программные речи исключительно по бумажке, стал принимать весь удар на себя. Фактически в комфортабельном политическом лимузине движения ОВР Лужков превратился в полезную, но довольно второстепенную запчасть - в бампер, защищающий уютно рассевшегося Евгения Примакова от ударов со стороны Кремля. Лужков, который так мечтал въехать в Кремль на белом коне, стал мальчиком для битья, из политика превратился в деталь политической машины, которая везет в Кремль Евгения Примакова. А покореженный многочисленными столкновениями и насквозь прогнившей в дороге бампер Примаков, конечно же, в Кремль с собой не потащит.

Здесь стоит напомнить, что в 1996 году президентская и мэрская избирательные кампании шли под общим лозунгом: "москвичи свой выбор сделали". Он был начертан крупными буквами на расклеенных по всей Москве плакатах, изображавших дружеское рукопожатие президента Ельцина и мэра Лужкова. То есть тогда Кремль был готов поддерживать мэра и даже благосклонно рассматривал его кандидатуру в качестве возможного преемника действующего президента. Сейчас же, после альянса с Примаковым, Лужков вынужден резко критиковать Кремль и на конфронтации с ним строить свою предвыборную стратегию. Более того, Лужков, перейдя вместе с "Отечеством" с позиций подлинного центризма в стан либералов и при условии дистанцирования от главного кремлевского врага Примакова, вполне мог рассчитывать, по меньшей мере, на нейтралитет Кремля: ведь вся кремлевская политика сама была последовательно либеральной, и поэтому принципиальных идеологических расхождений с позицией Лужкова у Кремля не было. Не исключено, кстати, что мэр и его предвыборный блок мог стать союзником Кремля в его борьбе против Примакова и благодаря этому резко повысить свои шансы на выборах всех уровней.

Заделавшемуся завзятым либералом Лужкову, на самом деле, тогда был нужен альянс, спасительный для него и в личном плане, с либерал-демократом Явлинским, а не с социал-демократом Примаковым. Примаков был публично унижен и позорно изгнан Кремлем с вершин политического Олимпа, превратился в оппозиционного пария, чандалу, неприкасаемого. Альянс с ним превратил в неприкасаемого и самого Лужкова, сделал его политическим маргиналом в глазах власти. Явлинского же правящий либеральный режим неизменно поддерживал. Поддерживает его и Запад: один московский визит Клинтона к Явлинскому чего стоит!

ЛОЖНЫЙ ЦЕНТРИЗМ

Здесь возникает еще один вопрос, от ответа на который теперь не уйти. Что сулит России дальнейшее обострение конфронтации между Кремлем и московским мэром и вполне возможное в сложившихся обстоятельствах поражение Лужкова в этой схватке за власть?

К сожалению, ответ может быть только один: это ведет Россию к утрате государственного суверенитета, к взрыву регионализма и национализма, к территориальному распаду, к повторению судьбы СССР. Между прочим, вопреки всем уверениям доморощенных либералов и особенно Явлинского с Киселевым, Запад и его стратеги для России в будущем не отводят вообще никакого места, настаивая на ее полной и скорейшей дезинтеграции, растаскиванию по кускам в разные геоэкономические стороны. Не верите, почитайте Бжезинского, его "Великую шахматную доску". Соответственно поддержка примаковско-лужковского блока "Отечество - Вся Россия" со стороны Запада может быть интерпретирована в крайне негативном для российских национальных интересов ключе. Весьма вероятно, что "обиженному" Кремлем академику Примакову Запад отводит роль нового Горбачева, то есть разрушителя России, а Лужкову - роль непосредственного и полоумного исполнителя этого зловещего плана.

Надо учитывать следующее. Режим власти Ельцина является не просто либеральным, но праволиберальным. В качестве важнейшей политической компоненты он несет в себе известный заряд консервативности и даже национализма, эдакий привкус автохтонности и самодурства. В сочетании с желанием удерживать власть в своих руках такой режим объективно способствует сохранению территориальной целостности государства, ее консервации в нынешних границах. Однако ельцинский, то есть праволиберальный, цикл власти подходит к своему логическому концу, и на смену "правым" либералам, от которых невероятно устал народ, теперь рассчитывают придти "левые" либералы с их псевдодемократической риторикой и пустыми предвыборными обещаниями социальных гарантий и льгот. При этом максимальные шансы на президентских выборах имеет как раз Примаков, что бы там сейчас ни говорили менеджеры, проводящие опросы общественного мнения. А во власть Евгений Максимович, вне всякого сомнения, приведет с собой команду "левых" либералов. Причем это будет прежде всего Явлинский, который при Примакове, очевидно, возглавит новое "коалиционное" правительство и, скорее всего, одновременно станет вице-президентом (после внесения соответствующих поправок к Конституции, на которых лидеры ОВР настаивают уже сейчас).

Важно понять, что альтернативой подлинному центризму, в котором "левые" (социальные) элементы в экономике органично сочетаются с "правыми" (консервативными) элементами в политике, является современная американская модель политического центризма. В ней, в отличие от подлинного центризма, напротив, "левая" политика (социал-демократия) сочетается с "правой" экономикой (диктатура рынка, либерализм). Примаков - политик по преимуществу и социал-демократ по своим убеждениям, Явлинский - прежде всего экономист и до мозга костей либерал-западник. На обоих делают ставку США. Лужков как политический бампер между ними не вписывается и в будущем станет "козлом отпущения". За все и за всех.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Как видим, перспектива вырисовывается довольно мрачная. Что им делать, Примаков и Явлинский безусловно знают очень хорошо. Остается Лужков, и здесь спасительным для него вариантом действий может стать линия на восстановление в нашей стране советской власти. Не ввод должности вице-президента, как это предлагает хитрый Примаков, а упразднение поста президента РФ как явления, чуждого традициям России и привнесенного к нам с Запада, навязанного нам либералами! Ельцин, срок президентских полномочий которого истекает через полгода, в случае отмены данного института власти автоматически превращается в единственного в истории России всенародно избранного президента. Другого президента в качестве конкурента Ельцина тогда не может появиться просто по определению. Ельцин становится абсолютным, единственным, уникальным, неповторимым, вошедшим в историю России мировым деятелем. Одновременно это решает проблему Примакова, причем и для Кремля, и для Лужкова, и для "левой" оппозиции, и для страны в целом. Поддержка инициативы Лужкова Кремлем гарантирована. В этом случае Лужков идет на выборы в Думу для победы на них и для формирования думского большинства, которое затем внесет соответствующие изменения в Основной Закон.

Однако возможен и куда более радикальный вариант: Лужков, также настаивая на возврате к власти советов, принимает решение о выходе из первой тройки ОВР, в результате чего с выборов снимается весь блок и, в том числе, Примаков. На выборах большинство голосов получает "левая" оппозиция, с которой Лужков должен будет заключить стратегический союз и добиться в итоге законодательного решения об упразднении президентского поста. Примаков и Явлинский в этом случае полностью отсекаются от власти в стране, уходят к ней в жесткую оппозицию и маргинализируются.

Наконец, существует еще одно - самое эффективное решение, самый радикальный способ политической борьбы, ведущейся по ту сторону добра и зла, по ту сторону жизни и смерти во исполнение народной воли. Думается, этим все сказано достаточно ясно и недвусмысленно, причем сама мировая история позволяет, по крайней мере, теоретически рассматривать такую возможность и делать из этого соответствующие выводы.

Вместе с тем, нет худа без добра: отказ Лужкова от подлинного центризма и его альянс с Примаковым вынудил Кремль также изменить свою политическую платформу. В результате сегодня официальная российская власть оказалась намного ближе к подлинному центризму, чем все ее политические противники вместе взятые, и "левые", и "правые". Этот парадокс прекрасно объясняет феномен роста популярности Путина. Это также объясняет немыслимую еще летом этого года перемену в содержании политического вещания главных государственных СМИ - РТР и особенно ОРТ: они все увереннее встают на сторону российского национализма и начинают отстаивать государственные интересы страны, а в последнее время и вовсе принялись резко критиковать Запад и его "пятую колонну" в России!

Столь радикальная метаморфоза, произошедшая с российской властью, вполне может подтолкнуть Кремль к изменению правил политической игры после выборов в Думу, так как в ней явно будут доминировать КПРФ, ОВР и "Яблоко", то есть социал-демократическое и леволиберальное крыло во главе с Примаковым. В этом случае сам президент Ельцин может выйти с инициативой досрочного сложения своих полномочий и создания некоего коллегиального органа типа госсовета для политического руководства страной. Естественно, во главе со своим преемником и на платформе подлинного центризма в качестве альтернативы примаковщине.

Зависит ли сегодня хоть что-нибудь от Лужкова? В его нынешнем положении - нет! Лужков сейчас похож на голема - глиняного истукана из еврейской легенды, который оживал лишь тогда, когда ему вставляли в рот бумажку с заклинаниями, эдакую средневековую "программную речь". Однажды заклинание забыли вытащить, и голем за ночь вырос до гигантских размеров, переломав и искалечив все, к чему прикоснулся. А потом рухнул под собственной тяжестью и рассыпался в прах.