Территория шайтана

Терроризм многолик. И этим вдвойне опасен, потому что разглядеть его Звериную сущность за наслоением лозунгов борьбы за свободу, равенство братство и счастье и пр. удается не всем. К тому же он, искусно маскируясь за многообразием форм насилия над личностью и обществом, гарантирует своим последователям отпущение грехов, совершенных ⌠во имя и во благо■. Философия терроризма проста и укладывается в незамысловатую и древнюю как мир формулу:

⌠Цель оправдывает средства■. Такая камуфлированность помогает ему вербовать в свои ряды новых и новых исполнителей. Ведь террор это не только взорванные дома, изрешеченные пулями тела политических деятелей, взятые в заложники дети. Когда газеты, радио и телевидение изо дня в день вбивают в нас мысль о том, что мы - нация неудачников, пьяниц и воров, у которых нет будущего, редкий россиянин разглядит за всей словесной шелухой лицо информационного терроризма. Его же культурная форма проявляется в навязывании обществу системы образов и схем поведения, основанных на ценностях далеких и чуждых нашему этносу и преподносимых как входной билет в цивилизованность. Доступные и заполонившие города и деревни наркотики - суть терроризм, где цель не только оправдывает, но и приносит неплохие средства. Но опаснее всего, когда он становится не инструментом, но самой государственной политикой. История человечества (причем и самая новейшая) знает немало стран, построивших и подчинивших себя идеям экспорта насилия и жестокости, стремлению любыми путями доказать, что выпестованная ими шкала ценностей и есть единственно правильная, а посему обязательна ко всеобщему употреблению. Нередко в подоплеке политики государственного терроризма лежит религиозный фанатизм, который, согласно теории развития общества по спирали, породив террор им же и подпитывается, расширяясь и вовлекая в свою орбиту все новые и новые территории и людские ресурсы. В современном мире наиболее наглядным примеров симбиоза насилия и религии можно считать Афганистан образца 90-хгодов.

АФГАНСКИЙ БУMЕРАНГ

В политике, как и в жизни, за ошибки надо платить. Разница лишь в цене: за просчеты на государственном уровне ⌠возвращать долги■ приходится не одному человеку, а целым поколениям, и кара за грехи облеченных властью мужей бывает весьма суровой. В отношениях с Афганистаном за последние два десятилетия мы умудрились наделать столько глупостей, что не стоит удивляться нынешнему положению дел на южном направлении жизненно-важных интересов России.

Первой и роковой ошибкой стал ввод в декабре 1979 года советских войск в эту страну. О трагических последствиях этого шага сказано и написано уже немало. Наш поспешный уход, больше похожий на бегство, к разряду внешнеполитических побед тоже не отнесешь. Однако у советских военных и дипломатов хватило ума не бросить на произвол судьбы оставшихся за мутными водами Аму-дарьи и Пянджа бывших соратников по идеологии и борьбе с моджахедами. Во многом благодаря поставкам советского оружия, боеприпасов, ГСМ и запчастей к оставленной в Афганистане военной технике, Наджибулла смог не только удержаться у власти, но и найти разумный компромисс с рядом влиятельных полевых командиров из числа своих противников. Продолжай мы в том же духе влиять на ситуацию в соседней стране, вполне возможно, что власть в Афганистане, с некоторыми оговорками, осталась бы в руках если не лояльно, то умеренно настроенных в к ⌠шурави■ лидеров. Но с распадом СССР отношения суверенной России с теми, кого мы приручили в этой стране, полностью попало под влияние демократической демагогии. Ручей нашей помощи Наджибулле вначале обмелел, а затем и вовсе пересох. В итоге Кабул пал под ударами объединившихся для последнего штурма моджахедов и в Афганистане воцарился хаос межплеменных разборок за власть, эхом гражданской войны отозвавшийся в соседнем Таджикистане. Параллельно независимый Узбекистан принялся ⌠крутить роман■ с Америкой, Туркмения провозгласила себя ⌠Швейцарией в пустыне■, а Киргизия ударилась в поиски ответа на вопрос - кому же я нужна? Так к концу 1992 года Россия практически полностью утратила свое влияние в этом регионе.

Очередным звеном в цепи стратегических ошибок восточного сектора нашей дипломатии стало неакцентированное присутствие России в Таджикистане. Абсолютно правильно (хотя и с запозданием) оказав помощь проправительственным силам в их войне с исламской оппозицией, в Кремле посчитали свою миссию выполненной. Огородив штыками 201-й российской дивизии и заставами погрангруппы ФПС РФ президента Рахмонова от его недругов, Москва практически собственными руками создала в этой республике коррумпированную по своему образу и подобию власть. Власть, к тому же изуродованную восточной жестокостью, коварством, одурманенную потоками наркотиков. Понятно, что благодарность Рахмонова и его команды не имеет границ: Таджикистан готов сроком на 50 лет разместить у себя российскую военную базу. Правда, возникает вопрос, а будет ли в ней прок, если даже сегодня в Душанбе наши военнослужащие днем не рискуют передвигаться поодиночке? И кто поедет служить в Таджикистан, когда в ту же Чечню еле-еле наскребли несколько десятков боеспособных частей со всей России? Конечно, Душанбе нужен нам как форпост, как инструмент влияния во взрывоопасном регионе, но выстраивать схему отношений с Рахмоновым следовало не в ущерб взаимодействию с другими государствами Центральной Азии.

Сегодня, в связи с последними сообщениями об успехах талибов на фронтах внутриафганской войны, многие российские СМИ принялись упрекать Кремль за многолетнюю поддержку сил, противостоящих ⌠Талибан■. Мол, разумней было ⌠не вбухивать огромные средства в заведомо обреченный на поражение Северный альянс и его лидера Ахмад Шаха Масуда, а попытаться установить контакт с правительством Мухаммада Омара■. Ну, во-первых, в альтруизме наших военных и дипломатов заподозрить сложно. Да будет вам известно, что за боеприпасы, запчасти к бронетехнике и продукты питания ⌠Панджшер-ский лев■, как называют Масуда его соратники, регулярно и сполна расплачивался. В частности, теми же рубинами,уникальное и одно из крупнейших в мире месторождений которых находится в Панд-жшерском ущелье. Вполне возможно, что частично оплата производилась наркотиками, которые, минуя общий поток, переправлялись в страны Европы, а ⌠героиновые■ деньги затем шли на финансирование секретных операций или оседали в карманах вполне конкретных лиц. Таким образом, Масуд не только ничего не должен России, но и не раз просил Москву об увеличении платной помощи. С августа 1998 года, после падения Мазари-Шарифа и бегства из страны своего союзника и лидера этнических узбеков генерала Абдурашида Дустума, он практически в одиночку противостоит 40-тысячной армии талибов. До недавних пор Северный альянс успешно справлялся с ролью буфера между воинствующими ⌠семинаристами■ и странами СНГ. Благодаря этому собственную безопасность мы оплачивали не жизнями своих солдат, а патронами, снарядами и мукой. Но платили скупо, а скупой, как известно, платит дважды. Роковая ошибка 1979 года обошлась Советскому Союзу в более чем 15 тысяч погибших, промахи конца 90-х уже видны российским пограничникам натаджикско-афганском рубеже, где за Пянджем можно невооруженным глазом узреть бородатых смуглых мужиков.

А пацифистам, призывающим нас побрататься со вчерашними выпускниками пакистанских медресе (там, по общепринятой теории, и выпестовали талибов, как военно-политическое движение) приведу слова, сказанные совсем недавно послом администрации ⌠Талибан■ в Пакистане Абдул Салам Заифом:

⌠Москва является источником всех бед народа Афганистана. Наша политика по отношению к Москве недружественная, но мы ничего не предпримем против России■. Осталось только узнать - как долго?

Вообще, чем больше вникаешь в хитросплетения восточной политики России, тем больше понимаешь, насколько не последовательный, ⌠пожарный■ характер она носила на протяжении последнего десятилетия. Не утруждая себя выработкой стратегических планов, российская дипломатия действовала по принципу ⌠Будем решать трудности по мере их поступления■. В полном соответствии с ним в начале лета спецпредставитель президента РФ Сергей Ястржембский в ответ на заявление талибов о признании ими правительства Аслана Масхадова, пригрозил, что Россия оставляет за собой право нанести ракетно-бомбовый удар по базам международных террористов в Афганистане. В Кандагаре (фактической столице ⌠Талибан■), довольно своеобразно отреагировали на демарш Москвы - отправили часть этих самых террористов... в Киргизию и Узбекистан, где, начиная с 7 августа, боевики Исламского движения Узбекистана (ИДУ) вторично пытались пробиться в Ферганскую область РУ, чтобы поднять народное восстание против правительства Ислама Каримова. Таким образом, подданные Мулло Омара не только показали всем степень своего влияния на ситуацию в регионе, но и отвлекли внимание России и государств Центральной Азии от готовящегося наступления на позиции Северного альянса. Наверное, поэтому стремительное продвижение талибов к границам Таджикистана стало для стран Содружества неприятной неожиданностью. Начиная с 4 сентября за две с лишним недели боев талибы, с их помощью наемников и военнослужащих 197-го и 998-го полков пакистанской армии, овладели несколькими стратегически важными населенными пунктами на северо-востоке страны. Силы, верные свергнутому в 1996 году президенту Афганистана Бурхануддину Раббани, оказались отрезанными от баз снабжения продовольствием и боеприпасами и вынуждены отступать в единственную, оставшуюся под их контролем провинцию Бадахшан. Военные успехи подвигли талибов на дипломатическую атаку, главной целью которой стала проверка готовности мирового сообщества в целом и отдельных стран, в частности, пойти на признание правительства Мухаммада Омара как единственной законной силы в стране. Правда, первая внешнеполитическая лепешка вышла у ⌠Талибан■ комом: 28 сентября в Вашингтоне им дали ясно понять, что пока не будет решен вопрос о выдаче Соединенным Штатам Усамы бен Ладена, ни о каких официальных шагах навстречу со стороны госдепа в Кабуле могут и не мечтать. Днем позже в Париже делегации непризнанных афганских властей отказали в просьбе открыть представительство ⌠Талибан■ в столице Франции. Но еще до начала всех этих событий в Москве побывал руководитель разведслужбы Пакистана генерал Махмуд. Высокопоставленный эмиссар страны, покровительствующей и направляющей талибов, после встреч с директором ФСБ Николаем Патрушевым и министром обороны Игорем Сергеевым попытался увидеться и с президентом России. Получив отказ, он вылетел в Исламабад, а через несколько дней талибы начали наступление. Многие посчитали, что пакистанскому гостю в Москве дали ясно понять - мы не намерены признавать талибов. То, с какой легкостью они продвигались на север и восток, вкупе с непонятным и стремительным визитом Сергея Ястржембского 26-27 сентября в Исламабад, наводит на мысль, что наши стратеги политических маневров опять оказались в цейтноте. Спецпредставитель президента РФ, возвратившись на родину, объяснил свою поездку необходимостью обсудить с пакистанской стороной целый ряд проблем, связанных с координацией усилий двух стран в борьбе с терроризмом, контрабандной наркотиков и нелегальной иммиграцией. Однако позже выяснилось, что в Исламабаде от имени талибов России был по сути предъявлен ультиматум: мы признаем правительство Мулло Омара, перестаем поддерживать Северный альянс и больше ни под каким видом не лезем в дела суверенного Афганистана. В обмен нам гарантируют спокойствие и безопасность на границе и невмешательство в дела российских союзников в этом регионе. Онемевшая от такой наглости отчизна пришла в себя только спустя несколько дней. Не вдаваясь в подробности, Владимир Путин в ходе встречи с журналистами в Кремле подчеркнул, что в отношении событий в Афганистане у России с Пакистаном ⌠разные оценки, но цель одна■. Наверное, те же самые слова наш президент мог бы сказать о позиции государств Центральной Азии, которые, едва пережив агрессию со стороны боевиков ИДУ, довольно неожиданно отреагировали на выход талибов к границе с Таджикистаном. Тон задал президент Узбекистана Ислам Каримов, заявивший 26 сентября, в ходе своего визита в Бишкек о том, что не видит в ⌠Талибан■ угрозы соседним странам. Более того, Каримов считает: ⌠В связи с последними событиями среди населения центральной Азии и всего мира искусственно нагнетаются панические слухи и психоз, которые выгодны определенным силам, стремящимся отпугнуть инвесторов от стран региона■. Причина столь крутого поворота в отношении узбекского лидера к талибам кроется в совместном заявлении президентов Узбекистана и Туркмении, сделанное ими четырьмя днями раньше в Ашхабаде. Лидеры двух республик обнародовали намерение предложить правительству Мулло Омара принять участие в региональных экономических проектах. Всем посвященным сразу стало ясно, что речь идет, в первую очередь, о ⌠зависшем■ три года назад проекте строительства газопровода из Туркмении через территорию Афганистана в пакистанский город-порт Карачи. Этот проект не мог осуществиться из-за международных санкций со стороны ООН и нестабильной обста-з новки в самом Афганистане. После окончательной победы талибов над Ахмад Шахом Масудом он может быть запущен и спустя некоторое время начнет приносить стабильную и весьма ощутимую прибыль всем участникам сделки. Всем, кроме России. По новому газопроводу ⌠голубое топливо■ из Туркмении и Узбекистана потечет в обход нашей территории, унося в другом направлении значительные финансовые потоки. И не только. Совместный бизнес с ⌠Талибан■, по мнению Каримова и Туркменбаши, станет лучшей гарантией от любых попыток территориального передела в регионе и вынудит Кабул отказаться от поддержки боевиков ИДУ. Соответственно ослабнет российское влияние в Центральной Азии, противопоставить которому те же Узбекистан и Киргизия могут рассчитывать на более тесное сотрудничество с Соединенными Штатами. На такой вариант развития событий недвусмысленно намекнул в ходе своего четырехдневного (26-29 сентября) турне по Киргизии Узбекистану и Туркмении главнокомандующий центральным командованием американских вооруженных сил Томми Р. Фрэнке, заявивший: ⌠вооруженные силы США намерены и в дальнейшем активизировать сотрудничество с Узбекистаном■. В логике лидерам суверенных республик не откажешь - с талибами лучше делать деньги, чем воевать, особенно чувствуя за спиной поддержку богатого Запада. Связывать же себя по рукам и ногам одной упряжкой с так и не избавившейся от имперских ⌠заскоков■, экономически ослабленной и непредсказуемой Россией, Каримову, Акаеву и Ниязову не хочется. Но и вступать в открытую конфронтацию с Кремлем - опасно и недальновидно. Можно сказать, что сегодня проверку Афганистаном проходят все страны, чьи интересы так или иначе обозначены в этом непростом регионе. Попробуем вкратце проанализировать расстановку фигур в затянувшейся на два десятилетия шахматной партии, где главным призом станет ⌠ключ к воротам Азии■ - так назвали Афганистан еще в начале века англичане, безуспешно пытавшиеся покорить эту страну.

АФГАНСКАЯ РУЛЕТКА

Начнем с России. Здесь вроде бы все ясно: на чужих ошибках ничему не научились, понаделали своих и вместо игры на опережение постоянно рефлексируем как собачка Павлова - увидели талиба в бинокль - потекла помощь Масуду. Пока еще сопротивляемся попыткам волка в звездно-полосатой овечьей шкуре стравить нас с афганскими моджахедами, но при каждом удобном случае норовим показать зубы. Правда, караван все равно идет...

Соединенные Штаты. Находясь за тысячи километров от зоны конфликта, очень озабочены происходящим, о чем не устают повторять. при этом, почему-то, не торопятся с употребить свое огромное влияние на спонсоров и покровителей талибов - Саудовскую Аравию и Пакистан, с тем, чтобы они приструнили завоевавшихся и изрядно досаждающих соседним странам недоучек-семинаристов. С высоты полета орла взирая на мельтешенье в предгорьях Гиндукуша, могут позволить себе запустить пару-тройку крылатых ракет по базам Усамы бен Ладена, но в то же время спокойно выдают въездные визы делегации талибов во главе с ⌠замминистра иностранных дел■ правительства Мулло Омара, заявившего накануне: ⌠Если Америка и ООН полагают, что Исламский Эмират (Афганистан) подчинится их неразумным милитаристским и экономическим санкциям/то они ошибаются■. Белый дом постоянно озабочен угрозой распространения религиозного экстремизма и терроризма, исходящей от⌠Талибан■, однако место ⌠на передовой■ предпочитает не занимать, подталкивая на эту почетную роль Россию. Обжечься боится...

Пакистан. Выпустив джина из бутылки в октябре 1994 года, пакистанская разведка ISI надеялась решить таким образом сразу несколько проблем. Во-первых, получить в соседнем государстве лояльный себе режим. Во-вторых, с помощью талибов обеспечить безопасность строительства и функционирования газопровода и караванных путей из Центральной Азии в Пакистан, к побережью Индийского океана. В-третьих, занять делом сотни тысяч афганских беженцев, в основном пуштунов, чтобы им, не дай Аллах, не взбрело в голову вспомнить о давнем территориальном споре между этими странами. Но в Исламабаде не ожидали, что вчерашние послушные ученики очень быстро окрепнут и начнут своевольничать. Пока талибы поглощены внутренними проблемами, Пакистан может не беспокоиться. Однако все может измениться, едва правительство Мулло Омара получит признание мирового сообщества. Удастся ли в таком случае Парвезу Мушарра-фу занять чем-нибудь ⌠общественно полезным■ привыкших воевать и торговать наркотиками талибов? Не исключено, что им просто укажут направление нового удара - на север, туда, где ⌠ждут прихода истинных мусульман святые Бухара и Самарканд■, где живут неверные - ⌠главные виновники всех бед Афганистана■...

Иран. Совершив исламскую революцию, здесь наверное и не подозревали, что в мире появится движение еще более радикально настроенных мусульман. И не где-нибудь, а рядом, через границу. Пакистанская и отчасти американская родословная талибов вызвала в Тегеране с самого начала чувство неприязни, которая наложилась на противостояние не только политического, но и религиозного толка. Шиитский Иран и сунниты-пуштуны были обречены на разногласия, вылившиеся в открытую вражду посла августа 1998 года, когда захватившие Мазари-Шариф талибы убили 12 иранских дипломатов. Правда, в Кандагаре сразу же заявили, что эта дюжина являлась военными советниками при ставке Абдурашида Дустума, а в аэропорту города были обнаружены иранские транспортные самолеты с оружием на борту. Споры затянулись и пару раз оканчивались пограничными стычками, но обе стороны остались при своем мнении. Поэтому без участия Тегерана, с которым у Москвы наметилось немало точек соприкосновения по другим вопросам, проблему межафганского урегулирования не решить. Для нас союзнические отношения с Ираном имеют особое значение, учитывая огромный авторитет этой страны в исламском мире и попытки обвинить Россию в антимусульманских настроениях из-за войны на Северном Кавказе и десятилетней афганской эпопеи.

Китай. Другой не менее важный союзник, с которым нас сближает не только членство в Шанхайской пятерке, но и общая угроза религиозного экстремизма. Такой ⌠головной болью■ для России являются чеченские бандиты, а для Пекина - уйгурские сепаратисты, которые ведут вооруженную борьбу за отделение от Китая Синьцзянь-Уйгурского автономного округа. Поддержка, оказываемая талибами и их ⌠почетным гостем■ Усамой бен Ладеном Басаеву и Хаттабу, уже ни для кого не секрет. О том, что в афганских лагерях подготовки боевиков проходят стажировку и китайские уйгуры, стало известно не так давно. Однако и те, и другие уже успели принять участие в обоих походах на Киргизию и Узбекистан. Такое единство взглядов и действий интернациональной команды террористов и экстремистов тревожит Китай, где проживает 9 миллионов мусульман, не меньше, чем другие страны. Оказывать прямое давление на ⌠Талибан■ правительство Поднебесной не может, но однозначно поддержит любые инициативы и санкции, направленные на ослабление угрозы, исходящей от талибов. К тому же в симпатиях к Пакистану и Соединенным Штатам китайское руководство трудно заподозрить.

Афганистан. Здесь тоже все не так просто, как кажется на первый взгляд. Да, с середины 1998 года талибы контролируют более 90 процентов территории страны. Да, пуштуны, составляющие ядро этого движения, испокон веков управляли страной. И, наконец, они сегодня добились заметных военных успехов. Но... Более трети Афганистана традиционно населяли пуштуны и основная часть их победного шествия проходила по фактически своим же землям. Покорение же прочих было бы немыслимо без активного участия пакистанских военных советников и частей регулярной армии соседнего государства (кстати, это и дает основание Северному альянсу обвинять талибов в интервенции). Нередко чаша весов в пользу ⌠Талибан■ склонялась не силой оружия, а традиционным для Востока способом - подкупом. Поэтому лояльность вождей многочисленных афганских племен к талибам имеет конкретное материальное выражение и может в любое время исчезнуть за соответствующую плату. Даже разгромив Северный альянс, правительству Мулло Омара придется учитывать интересы других народностей Афганистана - таджиков, узбеков, хазарейцев, белуджей и др., а в Кандагаре к этому явно не готовы. Значит, очаги сопротивления будут регулярно вспыхивать по всей стране. Впрочем, думать о победе талибам еще рано. Тревожным звонком для них должна стать информация о том, что б октября в иранском городе Мешхед Ахмад Шах Масуд, генерал Абдурашид Дустум и бывший губернатор провинции Герат Исмаил Хан создали Объединенный фронт борьбы с Движением ⌠Талибан■. В его состав войдут, помимо воюющего сегодня Северного альянса, насколько тысяч бывших афганских солдат и беженцев, находящихся в Иране и Узбекистане. Новобранцев вооружат, экипируют и перебросят по воздуху в провинцию Бадахшан, откуда они должны начать действовать потрем направлениям. По заверениям Ахмад Шаха Масуда,его войскам достаточно продержаться до конца октября, когда закроются перевалы и противник будет ограничен в возможности маневра. Вслед за этим Северный альянс намерен отбить у талибов все позиции утерянные в сентябре-начале октября. Таким образом война отложится до весны. Для успешного завершения контрнаступления Масуд, по его словам, надеется на помощь ⌠стран, с которыми мы имеем дипотношения■.

Что ж, у России еще есть возможность отложить партию с талибами до весны и хорошенько обдумать свой следующий ход.